Всякий иностранный текст представляет собою совокупность целого ряда предложений, каждое из которых является самой маленькой частью содержания (смысла) всего текста. Восприятие содержания текста осуществляется посредством чтения и понимания. Прочесть и понять иностранный текст — значит воспринять написанное, осмыслить, постигнуть содержание каждого отдельного предложения, составляющего текст, и на основе понимания совокупности содержания отдельных предложений усвоить смысл всего текста.
Как же воспринимается содержание каждого отдельного предложения в процессе чтения и понимания?
Мысль слагается из одного или ряда суждений. Суждения выражаются предложениями. То и другое имеют свои специфические формы выражения, даже в том случае, если содержание их одинаково. Ярким подтверждением этого является выражение одной и той же мысли в разных языках.
Напр.: Мой брат молод. Му brother is young.
Mein Bruder ist jung.
Эти три разноязычных предложения выражают одно и то же суждение, однако они имеют совершенно различную внешнюю форму соответственно специфике каждого из трех здесь представленных языков: русского, английского и немецкого. Вследствие этого мы имеем здесь три предложения, тождественных по содержанию, но различных по языковой форме. Отсюда ясно, что перевод с одного языка на другой представляет собой в принципе передачу того же содержания с помощью новой, иной языковой формы.
Итак, предложение имеет содержание, являющееся частью содержания всего текста, и форму выражения этого содержания. Под формой предложения понимается как форма предложения в целом (форма вопросительного предложения отличается от формы повествовательного или восклицательного предложения; придаточное предложение имеет иную форму, чем главное, и т. д.), так и формы отдельных его составных частей: слов, связей слов в предложении; знаков, составляющих слова; других принятых в данном языке знаков (символов), именуемых в дальнейшем структурными элементами предложения.
Если смысл предложения представляет собой нечто целое, неделимое, то его форма не воспринимается таковой вследствие того, что предложение состоит из слова или группы слов, а последние в свою очередь из различных морфем, имеющих как лексическое, так и грамматическое значение со свойственной им формой выражения. Внутренне единая форма предложения распадается на отдельные самостоятельные элементы, и это затрудняет целостное восприятие. Кроме того, нередки случаи, когда одинаковые языковые формы заключают в себе информацию разного объема и субстанции, т. е. имеют разное значение или выполняют различные функции (иногда и то и другое). Так, -ть, -чь в русском языке могут быть показателями и глагола в неопределенной форме и существительного (печь, течь); в английском языке суффикс -s характеризует и глагол в третьем лице единственного числа настоящего времени (reads), и существительное’множественного числа (books) ; в немецком языке -еп — и личное окончание глагола (wir spielen), и суффикс инфинитивной формы глагола (spie- len), и суффикс множественного числа существительного (der Knabe — die Knaben, die Frau — die Frauen), и падежное окончание существительного (der Mensch—des Menschen) и т. д. Таким образом, смысл предложения выражается в конкретной языковой форме, составные элементы которой имеют свое определенное значение или выполняют специфические функции.
Составные элементы формы предложения — их можно было бы назвать структурными элементами — принимают на письме форму букв и других принятых в данном языке знаков (символов). Эти знаки—-графические образы, воспринимаемые глазом, и являются материальными носителями единицы информации. Они имеют определенную форму и содержание. Во многих языках это содержание едино или близко к единству.
Такими графическими символами являются знаки препинания: запятая, тире, точка; цифры от единицы до нуля; буквы алфавита; все общепринятые условные обозначения типа g, т, t, h и т. д. С точки зрения субстанции и структуры информации эти символы однородны и постоянно обладают одним и тем же свойством. В письменной речи они выполняют строго определенные функции. Знак фунта стерлингов — это всегда как в английском, так и во всех других языках, в которых он употребляется, только знак валюты, причем только английской денежной системы, в которой он обозначает точно определенную денежную единицу по принятому в данной стране масштабу цен. Или цифры 1, 2, 3, 4, 5 и т. д. содержат постоянные понятия об определенном количестве.
Характерной особенностью этих символов, за единичным исключением, является их способность вступать в определенные связи с себе подобными (буквы с буквой, цифры с цифрой, знака препинания со знаком препинания: на, пост, 21, 3/5, : ; и т. п.) или же со знаком другого порядка (например, 12,5). Благодаря этому свойству они образуют уже нечто новое по своему содержанию, представляя и по форме новый образ, хотя каждый из них не изменяет при этом своей первоначальной формы. Эти новые связи устойчивы в том смысле, что с нарушением их формы исчезает и присущее ей содержание. Каждая такая конкретная реализация связей является постоянной и по субстанции и по объему информации, причем полное нарушение формы ведет к потере содержания, присущего данной совокупности (сравните «пост» и «псот» или «сот», «пот»), частичное Же изменение формы в строго определенных границах,— как правило, к изменению только объема заключенной в данной совокупности информации (петь — поет — пела и т. д.).
Из приведенных примеров видно, что к группе устойчивой совокупности единичных графических символов относятся все слова, включая и аббревиатуры, условные обозначения типа «и т. д.», etc., usw., многозначные цифры, дроби, такие знаки препинания, как точка с запятой, двоеточие, кавычки.
Субстанция информации такой устойчивой совокупности символов не зависит от местоположения в потоке информации. Однако она должна иметь определенную форму по начертанию символов, их количеству и взаиморасположению в совокупности. Утрата этой формы ведет к изменению содержания информации, либо ее объема, либо того и другого в равной или разной степени. Например, бочка — ночка; бочка — точка; угол — уголь; bad — bat; lad — lad. Замена только одной буквы (единичного символа) в приведенных словах (совокупностях символов) полностью лишает эту совокупность первоначального значения (субстанции информации). Или попробуйте поменять местами символы в совокупностях 3/4; 100; 126 и т. д. Объем информации, передаваемой ими, изменится. Графически совокупность предстает как непрерывный ряд единичных символов (слова — совокупность букв, числа — совокупность цифр и т. д.).
К группе устойчивой совокупности символов можно отнести и устойчивые сочетания слов. В таких словосочетаниях все зафиксировано и ничто не может измениться, даже интонация и паузы.
Напр.: Будьте здоровы! Спустя рукава. Сломя голову.
How do you do? Good-bye! Beg your pardon. Aufwiedersehen! Zum Wohl!
В эту группу можно включить и аналитические грамматические формы to have to, to be reading, to have read; gelesen haben, geschrieben sein.
Наконец, в потоке информации, ограниченной рамками предложения, выделяется еще один тип функционально-структурного элемента, являющийся также материальным носителем информации предложения. Он представляет собой конкретную реализацию общих или особенных связей, в которые могут вступать между собой два первых вида структурных элементов в их различной количественной и видовой комбинации, предопределенной как содержанием и формой каждого из этих элементов, так и субстанцией и объемом конкретной информации («на берегу реки», «одна тонна железа», «большой каменный дом», «он хорошо плавает» и т. д.; am Ufer des Flufies, ап der Strafienecke, … hat … geschrieben usw.). Подобные сочетания можно условно назвать функциональной группой устойчивой совокупности символов, основываясь на способе образования их по форме и условиях существования в зависимости от выполняемых функций.
Символы языка (буквы и другие структурные элементы) можно сравнить с элементарными частицами. Как разнообразные вещества природы состоят из различных комбинаций относительно небольшого числа этих частиц, так и различные в качественном отношении труды (философские, технические, художественные и т. п.) написаны одними и теми же знаками в разных комбинациях. Если запись текста — это кодирование с помощью алфавита (символов) данного языка, то чтение и понимание—это процесс декодирования записанного. Процесс восприятия иностранного текста (то же, что и процесс чтения и понимания) можно назвать процессом нахождения форм, их узнавания, проникновения в содержание формы, а через нее и в содержание всего предложения.
При чтении на родном языке формы выражения содержания, кажется, остаются вне поля зрения читателя, так как он настолько хорошо владеет ими, что воспринимает их подсознательно. В действительности же и здесь пониманию содержания предшествует восприятие и анализ формы. Этот анализ в силу многократного повторения происходит настолько быстро, что кажется, будто совсем не имеет места, но стоит нам встретить незнакомое слово, непонятное выражение, как мы тут же, если хотим понять его, начинаем медленно читать или неоднократно перечитывать, присматриваясь к слову или выражению более внимательно, сопоставляя неизвестное со знакомым как по форме, так и по содержанию.
При чтении иноязычного текста, особенно при плохом или недостаточном владении соответствующим иностранным языком, форма выступает на первое место. В принципе здесь действует тот же самый общий закон, что и при постижении сущности всякого (нового) явления: через форму к содержанию. В этом легко убедиться даже на самом простом предложении, если его содержание выразить на разных языках. Возьмем три следующих предложения: Мальчик играет в мяч; Der Кпа- be spielt Ball; The boy is playing ball. Содержание этих трех предложений одно и то же. Но не знающий английского языка не поймет его в предложении: The boy is playing ball, равно как и англичанин, не владеющий русским языком, не поймет его в предложении: Мальчик играет в мяч. Аналогичное можно сказать и относительно немецкого предложения. Следовательно, не зная формы, не владея ею, нельзя проникнуть в содержание и понять последнее.
Чем прочнее знания форм данного языка, тем совершеннее навык чтения и понимания текстов на эток языке. Овладение формой и проникновение в содержание через форму не два изолированных друг от друга процесса. Форма и содержание взаимосвязаны и взаимообусловлены и притом не только в рамках всего текста или предложения, но и в частях последнего. Переход от узнавания форм и их значений к их содержанию является самой сложной частью в процессе восприятия (чтения и понимания) иностранного текста.
Процесс восприятия иноязычного текста, равно как и текста на родном языке, начинает осуществляться при помощи органов зрения, при этом воспринимается не сразу весь текст и даже не все предложение, а лишь отдельные части и отдельные формы его. Поэтому при чтении иноязычного текста, особенно на начальной и в некоторой степени на продвинутой стадии, необходимо уметь выделять наиболее важные в плане понимания элементы в предложении, элементы, которые не только имеют легко распознаваемую форму, но и по своему содержанию являются ведущими в предложении.
Человеческое сознание выделяет предметность и процесс. Предметность устанавливается в ее бытии. Это и дает основу законченности высказывания. Предметность выражается в субъекте, бытие — в предикате.
В предложении субъект н предикат оформляются как подлежащее и сказуемое. Субъект выражает предмет мысли, предикат — признак, присущий предмету, действие, выполняемое предметом, или что такое предмет мысли. Эта связь может осуществляться непосредственно (Он читает; Не reads; Er liest) или с помощью вспомогательных слов (Он был учителем; Не is a teacher; Er ist Lehrer).
Всякое явление, будучи в состоянии покоя, трудно познается. Только в движении оно раскрывает свои качества, состояние, изменения. Всякое движение (действие) немыслимо вне времени. Выражать же действие и время в языке — сущность функции предиката. Таким образом, свойство субъекта выражается через предикат. Можно сказать, что сказуемое — форма бытия подлежащего. Оно является основой предложения (суждения) не столько по своей форме, сколько по содержанию. И, действительно, только при наличии предиката и понятия «он» (he, er) мы имеем суждение: Он читает; Не reads; Er liest.
В суждении мы можем иметь и дополнительную информацию: объект действия (Он читает книгу, Не reads a book-, Er liest in einetn Buck), лицо, в интересах которого совершается действие. (Он пишет письма мне; Не writes letters to me; Er schreibt mir Briefe), агент или инструмент действия (Письмо написано карандашом-, The letter is written with a pencil-, Der Brief ist mit einent Bleistift geschriehen) — в предложении это второстепенные члены его. Но дополнительная информация лишь уточняет и конкретизирует субъект и предикат суждения. Значит, чтобы воспринять информацию, заключенную в суждении, надо найти ее основное содержание, которое всегда выражается субъектом и предикатом, а уже потом с их помощью можно получить информацию остальной части суждения, двигаясь от формы к содержанию.
Следовательно, процесс понимания иноязычного текста, особенно на начальной стадии, должен иметь своим отправным пунктом не любой член предложения, а прежде всего сказуемое и затем подлежащее. Это определяется также и тем, что самой природой языка в каждом слове заложена определенным образом ограниченная возможность отражать реальную действительность как непосредственно в своем бытии, так и в сочетании с другими словами.
Проследим возможность отражать реальную действительность и сочетаться с другими словами для выполнения той же функции у таких слов, как «строить», «дерево», «план». Можно, например, сказать «строить дом», «строить план», но нельзя «строить дерево» (!). Правда, «Я строю дерево» — тоже предложение с точки зрения формы, однако оно не имеет общепринятого смысла. Или: «Человек строит», «Рабочие строят» и даже «Машина строит», но нельзя сказать «Лошадь строит» (!).
Как видно из примера, слово «строить» имеет ограниченные возможности сочетаться с другими словами. И это следует иметь в виду при работе с иностранным текстом на стадии поисков недостающей информации.
Общим в методике работы со сказуемым на любцм языке является: вычленение и нахождение сказуемого по формальным признакам; выделение в нем глагола, несущего основную информацию, и трансформация его в инфинитивную форму; перевод этого глагола в инфинитивной форме, уточнение форм сказуемого, перевод сказуемого в данной временной форме без учета залога и наклонения, перевод с учетом залога и наклонения, а затем числа и лица (если позволяет форма сказуемого).
Последующая задача состоит в дополнении и развертывании информации. Новая информация извлекается из второстепенных членов предложения посредством поисков ответов на вопросы, логически вытекающие в определенной последовательности из сказуемого и подлежащего в их взаимосвязи.
С точки зрения информационной нагрузки все члены предложения можно условно разделить на доминанты первой и второй величины. Доминантой первой величины является сказуемое, все остальные члены предложения, хотя степень их важности в предложении неравноценна,— доминанты второй величины. При каждой доминанте могут быть компоненты, поясняющие ее. Эти при- домпнантные компоненты логически и грамматически зависят от своей доминанты и относятся к ней, а через нее к сказуемому. Поэтому в процессе понимания предложения они составляют завершающий этап.
Означает ли все вышеизложенное, что при работе с иностранным текстом всегда надо руководствоваться предлагаемой методикой, т. е. вычленить функционально-структурные элементы предложения, устанавливать их значимость с точки зрения содержания информации и т. д.? Отнюдь нет. Это необходимо делать только в тех случаях, когда бывает трудно понять иноязычное предложение, весь абзац или даже текст. Однако, прежде чем окажется возможным не прибегать к услугам предлагаемой в этой книге методики работы с текстом на английском или немецком языках, нужно хорошо усвоить ее теоретически и особенно овладеть практически.