И не совсем люди. Джо Хенсли - Субтитры к фильмам

JOE L. HENSLEY	Джо Хенсли
And Not Quite Human	И не совсем люди
They won of course.	Конечно, они победили.
One ship against a world, but they won easily.	У них был всего один корабль против всей планеты, но они победили.
The Regents would be pleased.	Правители будут довольны.
Another planet for colonization—even a few specimens for the labs.	Еще одна свободная планета для колонизации — и несколько образцов для исследований.
Earthmen, who had incredibly lived through the attack.	Несколько землян, которые как-то ухитрились выжить во время атаки.
Forward, in a part of the great ship where the complex control panels whirred and clicked, two of the Arcturians conferred together.	В корабельной рубке, у светящегося и пощелкивающего корабельного пульта беседовали двое арктурианцев.
How are the Earth specimens, Doctor? the older one asked, his voice indifferent.	— Скажите, доктор, как самочувствие землян? — холодно спросил старший.
He touched his splendid purple pants, straightening the already precise creases.	Он аккуратно расправил свои шикарные пурпурные брюки, педантично выравнивая и без того ровные складки.
They stare at the walls, Captain. — Сидят по клеткам и таращатся на каждого входящего, кэп. They do not eat what we give them. Отказываются от пищи. They seem to look through the guards, say very little and use their bodies feebly. Они почти не разговаривают и очень мало двигаются. У всех неприятный, какой-то застывший взгляд, словно они в шоке. I do not think that all of them will live through the trip.	Мне кажется, что всех их нам живыми не довезти.
They are weak. — Слабаки! It only shows the laboratories are wrong. Все лабораторные показатели — хуже некуда. Our people are not related to them—despite the similarity in appearance. Наши парни совсем другие, хоть внешне они на нас и похожи. No, we are cast in a stronger mold than that.	Нет, наша раса безусловно сильнее.
He drummed his desk with impatient fingers.	Он задумчиво побарабанил пальцами по столу.
Well—we can’t let them die. — Ну ладно. Все равно мы не можем позволить им сдохнуть. Force-feed them if necessary. Если понадобится, организуем принудительное кормление. Our scientists demand specimens; we are lucky that some of them lived through the attack. Нашим ученым нужны подопытные образцы; нам еще повезло, что эти сумели пережить атаку. I don’t see now it was possible—it was such a splendid attack.	Разрази меня гром, если я понимаю, как им это удалось.
They have no real sickness, not even a radiation burn in the lot of them, the doctor said.	— Однако никто из них не облучен, и ожогов тоже незаметно, — сказал доктор.
But they are weak and morose.	— И все-таки они слабы и заторможены.
Keep them alive and well, Doctor.	— Пусть будут какими угодно, только бы довезти их живыми.
The doctor searched the captain’s metallic face.	Доктор как-то странно посмотрел на капитана, потом помолчал немного и нерешительно поинтересовался:
Captain, do you ever have dreams?	— Скажите, а вы в последнее время не видели никаких необычных снов?
Eh—dreams? It took the captain a moment to comprehend.	— Снов? — недоуменно спросил капитан.
Dreams are forbidden by the Regents! — Сны запрещены Правилами. They show instability.	Они расслабляют.
The men. — Но другие, сэр… Sir… some of the crew have been complaining.	Некоторые из нашего экипажа жалуются…
Complaining! — Жалуются! Complaining’s expressly forbidden in the rules. Жалобы запрещены Правилами. You know that, Doctor. Вы это знаете, доктор. Why haven’t I been informed?	Почему сразу мне не доложили?
It was such a little thing, something psychological, I think. — Но это же такая мелочь, сэр. Мне кажется, это случай для психолога. I’ve had a few in who’ve had nightmares.	Несколько человек обращались ко мне с жалобами на ночные кошмары.
The doctor made a deprecatory gesture.	— Доктор покачал головой.
Space fear, I think. — Я думаю, что это обычный страх пространства. Most of the men complaining were first trippers.	Большинство из них первый раз в космосе.
Make a list of the names and submit it to me. — Подготовьте список и представьте мне, — сурово сказал капитан. We have to eliminate such types, as you should know.	Подобных типов следует исключать как можно раньше.
Yes, Sir. The doctor got up to leave.	— Слушаюсь, сэр, — ответил доктор и собрался уходить.
Uh—Doctor—did they tell you what the dreams were about?	— Минуточку, — задержал его капитан. — А они не говорили вам, что именно им снится?
Blood, Sir.	— Кровь, сэр.
The doctor shook his head and clenched his antiseptic, scoured hands.	— Доктор встряхнул головой, словно сам отгонял кошмар, и стиснул свои стерильно чистые руки.
Skulls and bats and old women around a bubbling pot; bony shadows that trapped them when they ran.	— Черепа, кости и жуткие старухи, пляшущие вокруг костров. А еще им снится, что они окружены призраками, которые пытаются поймать их.
Rot.	— Вздор.
Yes, Sir.	— Разумеется, сэр.
The doctor walked down the gleaming passageway, seeing the men like well oiled machines; the talented men, each in his own technical job, each uniform precisely the same, the teeth, clean and white, each face and body cut from the same matrix, even the boots alike, dark shiny mirrors.	Доктор спускался вниз по ярко освещенному коридору и разглядывал членов экипажа, похожих на великолепно отлаженные машины. Каждый из них был превосходным работником и в точности походил на всех остальных: лица и тела, словно сошедшие с конвейера, сияющие белозубые улыбки, и даже сапоги одинаково сверкающие, как черные зеркала.
Unlined faces—young, unlike the skeleton faces in the hold.	Юные, цветущие лица, совсем не похожие на эти скелеты в трюме.
The first guard brought hand to forehead in a snappy salute.	Первый охранник вскинул руку в вежливом приветствии.
Yes, Sir?	— Да, сэр?
Prisoner inspection.	— Проверка пленников!
The door whined open and the doctor started through.	Дверь словно нехотя открылась, и доктор шагнул через порог.
Sir!	— Сэр!
The urgency in the guard’s voice detained him.	— Настойчивый голос заставил его обернуться.
Yes?	— Да?
He remembered the man as one of the ones who had been at sick call that morning.	— Он уже вспомнил, что этот охранник один из тех, что приходили к нему с жалобами.
May I be relieved? — Простите, сэр, вы не могли бы попросить сменить меня? I feel ill. Я болен. I’ve been sick since—since last sleep period.	Мне совсем плохо после этих кошмаров.
The doctor looked impassively at the too-white eyes.	Доктор равнодушно глянул в испуганные блестящие глаза.
Better not let it start, he thought.	Лучше этого не начинать, — подумал он.
Stand your duty. — Исполняйте свой долг. I can’t have you relieved. Я не могу освободить вас с вахты. You know the rules.	Вы же знаете Правила.
But, Sir!	— Но, сэр!
Report to sickbay after you are relieved. For psychoanalysis—and I mean after you are regularly relieved!	— Придете ко мне на прием, когда сдадите пост. Там мы и побеседуем.
The doctor again looked into the frightened eyes and considered making an exception this one time.	Доктор еще раз посмотрел на парня. Может, и вправду что-то серьезное?
No, there’ll be more then, he thought.	Да нет. Самый стандартный случай, отмахнулся он.
The automatic salute reassured him.	И окончательно успокоился, увидев, как парень провожает его стандартным салютом.
Yes, Sir. «Your name?» He wrote it in his prescription book and walked on.	— Слушаюсь, сэр.
First cell, second cell, the fifteenth; all the same.	Первая камера, вторая… пятнадцатая, и везде одно и тоже.
The listless faces, the hungry deadmen’s eyes watching him.	Отрешенные лица и пристально следящие за ним мертвые глаза.
Eyes cut from coffins.	Глаза поднявшихся из гроба мертвецов.
Twenty-two cells—two to a cell, women segregated as they should be.	Двадцать две камеры, в каждой по двое. Женщины отдельно, как и положено.
Forty-four prisoners in all.	Всего сорок четыре пленника.
Eighty-eight eyes watching him.	Значит, сейчас за ним следят восемьдесят восемь глаз.
He shivered inwardly.	Он вздрогнул.
How many were there? he thought.	Сколько это будет в процентах? — неожиданно подумал он. Forty-four individuals left out of a billion or two? — Сорок четыре уцелевших из двух миллиардов?
He read the guards’ notebooks.	Он просмотрел журнал охранников.
Man in cell fourteen, Name: Alexander Green. Человек из камеры 14. Имя — Александр Грин.
Was observed drawing strange patterns on the deck with chalk.	Чертил мелом на столе странные знаки.
Chalk taken away from Kim.	Мел отобрали.
No resistance.»	Не сопротивлялся».
Woman in cell three, Name: Elizabeth Gout. Talking to herself and to the walls. Was quieted by her cellmate, Meg Newcomb, on orders of Corporal of the Guard.	Женщина из камеры 3. Разговаривала сама с собой. По приказу начальника ее успокоила соседка по камере. Имена: Элизабет Гот, Мег Ньюкомб.
The shadows were thick in the prisoners’ hold; the lights dim, the only sounds were the thrum of the rhythmic atomic engines and the click of the guards’ heels as each one came to attention and presented his book for inspection.	В трюме пленников царила полутьма и тишина. Свет казался каким-то сумеречным, и слышался только ритмичный рокот двигателей да цоканье сапог стражников, когда они подходили к доктору и протягивали журналы.
The Corporal of the Guard walked silently behind him and took the orders down at the end of the cell block.	Начальник стражи безмолвно шел за ним и, проводив доктора до двери, выслушал приказ:
Force-feed them. — Принудительное кормление. Brine the vitamin lights down here. Можете добавить витамины. Give them injections.	Сделайте всем успокаивающее.
The doctor paused and stared coldly. «The guard at cell four was inept in his salute.	— Доктор выдержал паузу, холодно глянул на начальника, потом добавил: — Охранник восьмой секции небрежно отдал салют.
Place him on report.»	Отметьте это в рапорте.
Yes, Sir.	— Слушаюсь, сэр.
Anything else to report, Corporal?	— Что еще, командир?
The man hesitated; then said,	Старший немного помялся и сказал:
Some of the guards are jumpy.	— Охранники нервничают, сэр.
And the prisoners? the doctor asked caustically.	— А пленники? — ехидно спросил доктор.
The corporal was flustered. «They seem stronger. Sir.»	— Но они ведут себя так странно, сэр, — взволнованно продолжал старший.
They’re getting acclimated to the conditions of the trip.	— Они еще не прошли адаптацию к условиям полета.
They still haven’t eaten anything.	— Но они отказываются от пищи.
I said—in case you misunderstood me, Corporal—that they are getting acclimated to the trip. You may consider yourself on report too. The doctor enunciated each word savagely.	— Я повторяю, так как вы, старший надзиратель, похоже, меня не поняли. Они еще не приспособились к условиям полета, — доктор нарочно произнес каждое слово отдельно, словно говоря с недоумком.
The corporal clicked his heels and the doctor went quickly back up the line of cells.	Начальник стражи щелкнул сапогами, и доктор быстро отошел от камер.
He averted his head, not looking into the cells.	На пленников он больше не оглядывался.
An electronic device scanned him and opened the door as it read his identity.	Идентификатор быстро проверил его и открыл двери трюма.
He went through the hatch, felt it close quickly behind him, and disregarded the guard who had wanted to be relieved. He went on to his own office in the small, efficient sickbay.	Он быстро вышел и, даже не заметив охранника, который, кажется, ждал его возвращения, прошел в свой кабинет при маленьком, но хорошо оборудованном госпитале.
He slumped over his desk exhausted.	Там он совершенно обессиленный рухнул за стол.
There was a sound of running feet outside.	Из коридора донесся звук бегущих шагов.
Then the door to his office was almost torn from its hinges as a soundless blast of energy struck it.	Затем что-то тяжело ударилось о его дверь, чуть не сорвав ее с петель.
The doctor leaped to his feet and flung open the metal door.	Доктор поспешил сам распахнуть ее, не дожидаясь нового удара.
The sick guard stood there, weaving drunkenly on boneless legs.	За ней стоял заболевший охранник, качаясь, словно пьяный.
Stand back, Doctor. — Отойдите-ка, доктор. I see one over by the wall. Вон я вижу их прямо у стены. See it over there? the man screamed.	Вон там, видите? — прохрипел парень.
It’s coming for me. — Это они до меня добираются. Can’t get away—can’t.	А я им не дамся.
He raised the pistol as the doctor watched.	Доктор успел заметить, как охранник выхватил пистолет.
Stop—You damned fool!	— Погоди, идиот проклятый!
The man lay on the floor, gun pointed at his own shapeless body, his torso a mass of torn, charred tissue.	Человек лежал на полу, все еще упирая пистолет в ту бесформенную обуглившуюся массу, что минуту назад была его телом.
His eyes were still open and they stared sightlessly at the small porthole, beyond which the luminous stars reeled.	Голова уцелела, и теперь открытые неподвижные глаза бессмысленно уставились на россыпи звезд за иллюминатором.
The sight was not revolting to the doctor, but the implications were.	Зрелище было отвратительное, но для доктора вполне привычное.
He had seen too many dead, both of his own race and others, to care particularly about one more.	Слишком много повидал он убитых из своих и чужих, чтоб придавать значение еще одной смерти.
It was what this death might mean to him personally that worried him—what the Regents might say.	Гораздо больше его заботило, что скажут по этому поводу Правители.
He called the guard on watch and gave orders automatically until the task of examining and disposing was done.	Он вызвал дневальных и машинально наблюдал за ними, пока они приводили в порядок его кабинет.
There were necessary papers to fill out and sign, the personal effects to be inventoried—and the report to the captain.	Надо было заполнить по форме все бумаги и придумать, как доложить об этом капитану.
And all the time he was engaged in the routine, his mind flashed the question: I wonder what it will mean to me when we get back?	Но, занимаясь всей этой рутиной, он неотступно думал об одном: как эта история скажется на нем?
The Regents will want to examine me.	Правители потребуют объяснений.
They’ll say it was my fault.	Они могут решить, что это его вина.
He felt the panic begin to rise, but his body made the necessary responses and his face was imperturbable.	На секунду его охватила паника, но тело продолжало совершать привычные движения и лицо оставалось бесстрастным.
He went to the captain’s office.	Твердым шагом подошел он к каюте капитана.
Why did he do it, Doctor?	— Ну почему он это сделал?
The captain was more perplexed than angry.	— Капитан, казалось, был, скорее, расстроен, чем разгневан этим происшествием.
The doctor stonily replied, «We’re in space.»	— Мы в космосе, капитан, — жестко ответил доктор.
We have a hundred million men in space! the captain exclaimed.	— Но в космосе сейчас не одна сотня тысяч наших людей! — воскликнул капитан.
Few of them ever commit suicide. — И бывает, что кое-кто из них совершает самоубийство, — непреклонно добавил доктор. It’s been bred out of the race. — Ну, это какие-то выродки! It just doesn’t happen.	Такого не должно быть!
He pounded his hand against his plastic desk, the almost muted sound incongruous with the angry gesture.	— Он резко махнул рукой, но, опомнившись, на стол ее опустил почти беззвучно, и от этого жест получился почти комичным.
I want to know why. It’s against the rules—you know that.	— Это против Правил, — продолжал он уже спокойнее. — И я просто обязан знать, почему он это сделал.
The doctor did not flinch.	Доктор снова принялся объяснять.
He was a first tripper. — Это был его первый полет. First time away from home. Первый раз он оторвался от дома, понимаете? A guard? Разве это воин? No—a farmboy in uniform, that’s what he was.	Нет! Крестьянский мальчик, переодетый в мундир.
The doctor found himself almost homicidally angry at the dead guard.	Сейчас доктор был так зол на этого дурака, что, кажется, сам бы с удовольствием убил его.
What right does he have to cause me all this trouble?	А может, он это нарочно, чтоб доставить мне неприятности? — мелькнуло у него в голове.
The captain watched him strangely.	Капитан пристально посмотрел на него.
That’s what most of our men are—men from farms. — Но почти все наши люди — это бывшие крестьянские мальчики. I’m from a farm myself.	Я и сам когда-то пришел в армию прямо с фермы.
The captain eyed him dubiously while the insidious sounds of the machines rocked and jolted around them.	— Лицо капитана явно отражало сомнение. С минуту они помолчали, и каюту заполнил незаметный раньше рокот двигателей.
You’re tired, Doctor. — У вас, доктор, тоже усталый вид, — сказал наконец капитан. You need some rest.	— Вам нужно отдохнуть.
The doctor ignored the remark.	Но доктор постарался не услышать этого замечания.
Maybe it’s the prisoners. — А может, это какое-то влияние пленников? — задумчиво сказал он. All the guards who have complained have been standing prisoner watches.	Все, кто приходили ко мне с жалобами, близко общаются с пленными.
I’ve seen the prisoners. The barking voice was contemptuous.	— Но я тоже общался с пленными, — презрительно сказал капитан.
Have you seen them?	Это ты-то общался? Разок взглянул — и все! Have you seen the way they look at you? the doctor thought, but aloud he said, through regulated teeth: А видел ты, как они сидят неподвижно и смотрят сквозь тебя? — зло подумал доктор. Но вслух сказал, стиснув зубы:
Yes, Sir.	— Конечно, сэр.
Find out what’s wrong.	— В общем, вы должны обнаружить, что там было у него не в порядке.
Yes, Sir. — Слушаюсь, сэр. I’ll do my best.	Я постараюсь.
Spit and polish and everything according to the rules.	— Вежливая улыбка и готовность дальше нести службу. Все по Правилам.
Report to me on everything.	— И обо всем докладывать мне.
Of course, Captain.	— Конечно, капитан.
Do an autopsy—look at his brain.	— Сделайте вскрытие. Обязательно посмотрите его мозг.
I did, Sir. He fought to keep his voice rational.	— Я сделаю это, сэр, — он очень старался говорить спокойно.
We kept his head. — Мы сохраним его голову. We always do in a case like this.	Так положено по Правилам.
Do it again. The captain stared penetratingly at him.	— Просмотрите все еще разок, — сказал капитан, пристально глядя на него.
Find out what was wrong with his head, so that we can eliminate it from the race. — Найдите, что было не в порядке у него в голове, чтоб можно было заранее предусматривать подобные случаи. Something was wrong with his head—that was it. Я уверен, что у него было что-то не так с головой. Find out!	Найдите это!
Yes, Sir!	— Слушаюсь, сэр.
Feet together, salute, turn—keep your back straight.	— Ноги вместе, четкий салют, разворот, спину держать прямо.
Be a soldier, be a spaceman, be an Arcturian, be strong—be a conqueror.	Он же солдат, космонавт, арктурианец, победитель.
The doctor went back to his own office and sat down shakily at his plastic desk.	Доктор вернулся в свой кабинет и без сил привалился к столу.
Then he fought his way upright again and looked in the room’s small mirror.	Прошло минут пять, прежде чем он смог заставить себя подняться и подойти к зеркалу.
Still the same.	Вроде ничего не изменилось.
I’m still the same—but so tired—why am I so tired?	Обычное мое лицо — только такое усталое… С чего это я так устал?
He touched his face.	Он осторожно погладил лицо.
Same face.	Все нормально.
But it was more deeply marked and harsh now.	Только морщины расползлись и стали глубже.
His hair «like always.»	Потрогал волосы. Такие же.
Is that a streak of gray?	Только откуда эта седина?
His eyes:	Глаза.
They see.	Да нет, они все нормально видят.
What do they see? What? What?	Только почему они видят то, чего не может быть?
And then, for the first time, his tightly held mind barrier let down and he admitted the dreams and the long sleepless periods to himself.	И тут рухнула та стена, за которой он прятался всю жизнь, и он припомнил, какие сны ему снились и как долго уже он не позволял себе спать.
Remembered them for what they were.	Он понял все.
Knew he could no longer fool himself.	И больше уже не мог дурачить себя.
Insects crawling on him; a great gray rat with canine teeth at his throat, while bats eyed him evilly—and curious women who plied their trade around a bubbling pot, their thin-edged voices plotting more horrors.	Там, в этих снах, на него ползли насекомые; огромные крысы с собачьими зубами добирались до его горла; белые красноглазые мыши усаживались у его изголовья и не сводили с него жадных голодных глаз. Отвратительные старухи водили хороводы вокруг костров, и, слыша их пронзительные крики, он сжимался от ужаса.
And always the shadows, shadows that leaped and tore at his unprotected body, shadows that had a definite form—shadows which faded disconcertingly just as he seemed to be able to make out the faces that were sickeningly familiar.	И еще призраки, окружающие его, загнанного и беззащитного, призраки постоянно меняющие форму, тающие и растворяющиеся, едва он успевал заметить их.
The nightmares became real to him.	И тут один из его ночных кошмаров явился наяву.
Quite suddenly, the nightmares came close to him as he sat at the plastic desk and together they planned the ghastly joke, while they laughed together.	Он подошел к нему, присел за его стол, и доктор почему-то уже совсем его не боялся. Сейчас они вместе придумывали всякие дьявольские шутки и вместе смеялись над ними.
He nicked, with surgical care, the arteries in his wrists and groins and smiled as he bubbled away on the metal desk.	Все так же улыбаясь, он с профессиональной точностью отыскал артерии у себя на запястьях и в паху, и продолжал смеяться, когда кровь хлынула на полированную поверхность стола…
Goodby, Doctor, said a voice.	— Прощайте, доктор, — произнес чей-то голос.
Goodby, Voice.	— Прощай, призрак, — сказал доктор.
And the sound echoed while the uniform became discolored, the boots greasy with death, the face too white—smiling and staring.	И еще не успели замолкнуть эти слова, как призрак растаял. Мертвое тело вытянулось, ботинки соскользнули с коченеющих ног, и белое бескровное лицо уставилось в потолок удивленное и все еще улыбающееся.
And the others—the many others—soon.	А скоро за ним последовали и другие — много других.
For three sleep periods the machines sighed as the carnage went on.	После трех периодов сна корабль выглядел как после бойни.
The captain put out directives and took the guns away.	Капитан отдал приказ отобрать личное оружие, но это не помогло.
After that they found other ways.	Они изобретали все новые и новые способы.
Crewmen jumped out the escape hatches and into the atomic convertors—or smashed their heads against the steel bulkheads.	Члены экипажа разбивали себе головы о стальные переборки, выбрасывались в люки или прыгали в атомный конвертор.
For three sleep periods.	Всего три периода сна…
Each time he heard the clicking of the guard’s heels, the captain almost screamed.	Теперь капитан уже чуть не рычал, когда слышал за дверями каюты топот сапог дежурного.
In his imagination, he was seeing the Arcturian Regents.	Он хорошо представлял себе встречу с Арктурианскими Правителями.
They were pointing accusing fingers at him, while the extermination chambers waited.	Они обвиняюще тыкали в него пальцами и отправляли в камеру смертников.
Your ship, they said.	Это был твой корабль, — говорили они.
My ship, he admitted.	— Мой корабль, — соглашался он.
The doctor, half of your crew dead. Доктор и половина твоей команды мертвы.
How—why did they die?»	Как и почему они умерли?»
Suicide. He trembled under the blanket.	— Самоубийство, — отвечал он, и даже в каюте, под теплым одеялом, его начинала бить дрожь.
It’s against the rules, Captain, the voices said calmly, convicting him.	Но это же запрещено Правилами, капитан, — говорил спокойный осуждающий голос.
I told them.	— Я объяснял им это.
But you are the captain. Но ты же капитан.
The captain is responsible.	В рейсе капитан отвечает за все.
The rule says that.»	Так говорят Правила».
Yes—the doctor said it was the prisoners.	— Доктор считал, что так сказывается какое-то влияние пленников.
The Regents laughed.	Правители рассмеялись.
For the good of the race, we have no choice but…	Уж эта-то раса не доставит нам больше хлопот.
The captain pulled the covers tighter over his aching head and lay stiffly on his cot.	Капитан с головой укрылся одеялом и затих.
He drowned the voices in a sea of his own making, smiling as he saw each hand disappear under the stormy waves.	Он изо всех сил старался вообразить, как эти осуждающие голоса тонут в тут же придуманном им море, и улыбался, наблюдая, как они растворяются в штормовых волнах.
For a while he lay that way, while the juggernaut shadows slippered carefully about the room, hovering and watchful.	И пока он так лежал, погрузившись в мечты, странные зловещие тени скользили по комнате, жались к стенам, парили под потолком.
And then, once again, he could hear the whine of the great engines.	Привычный ритм работы двигателей внезапно изменился, и это тут же заставило его очнуться.
He sat up.	Он сел на кровати.
The old man—the one listed on the rolls as Adam Manning, one of the specimen Earthmen—sat on one of the stiff chairs by the captain’s desk.	В мягком кресле за его рабочим столом сидел старик. Это был один из подопытных землян, занесенный в списки под именем Адама Манинга.
Hello, the old man said.	— Привет! — сказал он.
Guards! screamed the captain.	— Эй, стража! — взревел капитан.
But no one answered.	Но ему никто не ответил.
Only the machines roared on, replying softly in their unhearing way. «Guards!» the captain screamed again as he watched the old man’s face.	Только машины заработали так же ритмично, как и раньше.
They can’t hear you, the old man said.	— Они не услышат тебя, — сказал старик.
The captain knew instinctively that it was true.	И капитан без тени сомнения поверил ему.
You did it! He strained to leap from his cot at the old man.	— Значит, это ваши проделки! — завопил он и приготовился прыгнуть на старика.
He could not move.	И тут же понял, что его тело не подчиняется ему.
His hands clenched as he fought against invisible bonds.	Он даже не мог сжать кулаки.
He began to cry.	Он попробовал закричать.
But the Regents’ voices came, stopping it.	Но тут же в душе зазвучал голос Правителей:
Crying’s against the rules, they said stiffly, without pity.	Крики запрещены Правилами.
The old man smiled at him from the chair.	Старик в кресле сочувственно улыбнулся.
The shadows murmured softly, conferring in myriad groups, dirtying the aseptic bulkheads.	Что-то тихонько забормотали призраки, великое множество которых темными пятнами выделялось на фоне стерильных переборок.
They drew closer to the captain and he could only half-stifle a scream.	Они все ближе и ближе подбирались к капитану, а он мог только рычать сквозь зубы.
What are you? he managed.	— Кто вы такие? — наконец выдавил он из себя.
Something you’ve trained out of your people. — Некто, с кем вам еще не приходилось сталкиваться. You wouldn’t understand even if we told you, because you don’t believe that there ever was anything like us.	Вряд ли вы поймете, даже если я вам все расскажу. Вы просто не поверите, что могут существовать такие, как мы.
The old man smiled.	— Старик снова улыбнулся.
We’re your new Regents.	— Впрочем, можно сказать, что сейчас мы — ваши Правители.
The shadows smiled hideously, agreeing, and revealing their long, canine teeth.	Призраки осклабились, показывая длинные острые собачьи зубы.
It was a wonderful attack, Captain, the old man said softly.	— Ваш удар был очень хорош, капитан, — тихо продолжал старик.
The shadows nodded as they formed and faded.	Призраки клубились вокруг, то растворяясь, то появляясь вновь.
Nothing human could have lived through it—nothing human did. — Ни один человек не мог выжить в ходе вашей атаки — люди и не выжили. Some of us were deep underground where they’d buried us long ago—the stakes through our hearts—they knew how to deal with us. А мы в это время были давно погребены глубоко под землей с осиновыми кольями, вбитыми в сердце. Люди неплохо нас знали и умели с нами бороться. But your fire burned the stakes away.	Но ваш огонь сжег эти колья и освободил нас!
He waved a scaly hand at the shadows.	Шелушащейся, худой, как у скелета, рукой он махнул призракам.
They came down upon the Captain relentlessly.	И они начали неумолимо приближаться к капитану.
The captain began to scream.	Он не выдержал и закричал в полный голос.
Then, there was only the automatic sound of the machines.	Но и этот крик скоро смолк. Остался только ровный рокот работающих машин.
The ship roared on through space.	Корабль шел к Арктуру.

JOE L. HENSLEY

Джо Хенсли

And Not Quite Human

И не совсем люди