Сон. Р. А. Лафферти

Posted on by admin

R.

Р.

A.

А.

Lafferty

Лафферти

Dream

Сон (Перевод Сергея Гонтарева)

He was a morning type, so it was unusual that he should feel depressed in the morning.Странно, что, будучи жаворонком по натуре, он проснулся в подавленном состоянии.
He tried to account for it, and could not.Он пытался разобраться, почему, и не смог.
He was a healthy man, so he ate a healthy breakfast.Будучи человеком здоровым, он не стал отказываться от здорового завтрака.
He was not too depressed for that.Для этого он был недостаточно подавлен.
And he listened unconsciously to the dark girl with the musical voice.Он слушал мелодичный голос темноволосой девушки.
Often she ate at Cahill’s in the mornings with her girl friend.Она частенько завтракала в заведении Кэхила со своей подругой.
Grape juice, pineapple juice, orange juice, apple juice… why did people look at him suspiciously just because he took four or five sorts of juice for breakfast?Виноградный сок, ананасовый сок, апельсиновый сок, яблочный сок… почему люди смотрят на него с недоумением — только потому, что он берет на завтрак четыре-пять сортов сока?
“Agnes, it was ghastly.— Агнес, это было ужасно.
I was built like a sack. A sackful of skunk cabbage, I swear. And I was a green-brown color and had hair like a latrine mop.Я была похожа на мешок грязно-зеленого цвета, набитый скунсовой капустой, клянусь. А мои волосы выглядели как туалетная швабра.
Agnes, I was sick with misery.Я чуть не умерла от тоски.
It just isn’t possible for anybody to feel so low.Просто невозможно, чтобы кто-то чувствовал себя так плохо.
I can’t shake it at all.Не могу забыть эту картину.
And the whole world was like the underside of a log.Весь мир как нижняя часть сгнившего бревна.
It wasn’t that, though.Хотя нет.
It wasn’t just one bunch of things.Это было не просто скопление существ.
It was everything.Это была куча мала.
It was a world where things just weren’t worth living.Никто не заслуживает того, чтобы жить в таком мире.
I can’t come out of it…”Он все еще у меня перед глазами…
“Teresa, it was only a dream.”— Тереза, это всего лишь сон.
Sausage, only four little links for an order.Сосиски, всего четыре маленькие связки.
Did people think he was a glutton because he had four orders of sausage?Неужели люди считают его обжорой только из-за того, что он заказал четыре порции сосисок?
It didn’t seem like very much.Кажется, не так уж много.
“My mother was a monster. She was a wart-hoggish animal.— Моя мама превратилась в монстра, свинообразное животное, покрытое бородавками.
And yet she was still recognizable.Но все равно я узнала ее.
How could my mother look like a wart hog and still look like my mother?Как могла моя мама выглядеть бородавчатой свиньей и при этом оставаться моей мамой?
Mama’s pretty!”Она же опрятная!
“Teresa, it was only a dream.— Тереза, это всего лишь сон.
Forget it.”Выбрось его из головы.
The stares a man must suffer just to get a dozen pancakes on his plate!Удивленные взгляды, которые человеку приходится терпеть, позволяя себе десяток оладий на тарелке!
What was the matter with people who called four pancakes a tall stack?Что с этими людьми, которые называют четыре оладьи невероятной кучей?
And what was odd about ordering a quarter of a pound of butter?И что необычного в заказе четверти фунта хлеба?
It was better than having twenty of those little pats each on its coaster.Лучше, чем двадцать маленьких кусочков, каждый на отдельной подставке.
“Agnes, we all of us had eyes that bugged out.— Агнес, глаза у всех были выпученные, как у насекомых.
And we stank!И мы воняли!
We were bloated, and all the time it rained a dirty green rain that smelled like a four-letter word.Мы были раздуты, и все время шел дождь, едкий зеленый дождь, который вонял, как слово из пяти букв.
Good grief, girl!Ох, подруга!
We had hair all over us where we weren’t warts.Волосы торчали у нас отовсюду, где не было бородавок.
And we talked like cracked crows.Мы разговаривали, как охрипшие вороны.
We had crawlers.По нам ползали паразиты.
I itch just from thinking about it.Я чувствую зуд только при одном воспоминании об этом.
And the dirty parts of the dream I won’t even tell you.А неприличные части сна я не стану рассказывать вообще.
I’ve never felt so blue in my life.Никогда в жизни не испытывала такого отвращения.
I just don’t know how I’ll make the day through.”Не знаю, как я проживу день.
“Teresa, doll, how could a dream upset you so much?”— Тереза, лапушка, почему какой-то сон так сильно тебя расстроил?
There isn’t a thing wrong with ordering three eggs sunny-side up, and three over easy, and three poached ever so soft, and six of them scrambled.Не вижу ничего дурного в заказе глазуньи из трех яиц, и поджаренной с двух сторон яичницы из трех яиц, и трех яиц, сваренных всмятку, и шести — взбитых.
What law says a man should have all of his eggs fixed alike?Или закон требует, чтобы все яйца в заказе были приготовлены одинаково?
Nor is there anything wrong with ordering five cups of coffee.Или есть что-то дурное в заказе пяти чашек кофе?
That way the girl doesn’t have to keep running over with refills.Девушке не придется бегать подливать.
Bascomb Swicegood liked to have bacon and waffles after the egg interlude and the earlier courses.После яичной интерлюдии и первых блюд Баскомб Свисегуд любил перейти к бекону и вафлям.
But he was nearly at the end of his breakfast when he jumped up.Но он подскочил, не закончив завтрак.
“What did she say?”— Что она сказала?
He was surprised at the violence of his own voice.— Он удивился необычной громкости своего голоса.
“What did who say, Mr. Swicegood?”— Что сказал кто, мистер Свисегуд?
“The girl that was just here, that just left with the other girl.”— Девушка, которая была здесь и только что ушла с подругой?
“That was Teresa, and the other girl was Agnes.— Это была Тереза, а другая девушка — Агнес.
Or else that was Agnes and the other girl was Teresa.Или наоборот, это была Агнес, а другая девушка — Тереза.
It depends on which girl you mean.В зависимости от того, кого из них вы имеете в виду.
I don’t know what either of them said.”Я не в курсе, что именно сказала каждая из них.
Bascomb ran out into the street.Баскомб выскочил на улицу.
“Girl, the girl who said it rained dirty green all the time, what’s your name?”— Девушка! Девушка, которая рассказывала про нескончаемый зеленый дождь, как вас зовут?
“My name is Teresa.— Тереза.
You’ve met me four times.Вы встречали меня четыре раза.
Every morning you look like you never saw me before.”Каждое утро вы смотрите на меня так, словно видите впервые.
“I’m Agnes,” said Agnes.— Я Агнес, — сказала Агнес.
“What did you mean it rained dirty green all the time?— Что вы подразумевали, когда говорили о нескончаемом зеленом дожде?
Tell me all about it.”Расскажите о нем подробнее.
“I will not, Mr. Swicegood.— Не расскажу, мистер Свисегуд.
I was just telling a dream I had to Agnes.Я просто рассказывала Агнес свой сон.
It isn’t any of your business.”Вас это не касается.
“Well, I have to hear all of it.— Но мне нужно услышать о нем все.
Tell me everything you dreamed.”Расскажите подробнее, что вам приснилось.
“I will not.— Не расскажу.
It was a dirty dream.Сон был нехороший.
It isn’t any of your business.К вам он не имеет никакого отношения.
If you weren’t a friend of my Uncle Ed Kelly, I’d call a policeman for your bothering me.”Если бы вы не были другом моего дяди Эда, я бы позвала полицейского из-за вашей назойливости.
“Did you have things like live rats in your stomach to digest for you?— Были ли у вас существа наподобие живых крыс, обитающих в желудке и помогающих переваривать пищу?
Did they—”Были ли они…
“Oh!— Ох!
How did you know?Откуда вы знаете?
Get away from me.Оставьте меня в покое.
I will call a policeman.Я позову полицейского.
Mr. McCarty, this man is annoying me.”Мистер Маккарти, этот человек пристает ко мне.
“The devil he is, Miss Ananias.— Да неужели, мисс Ананиас.
Old Bascomb just doesn’t have it in him any more.Старый Баскомб давно выдохся.
There’s no more harm in him than a lamppost.”От него вреда не больше, чем от фонарного столба.
“Did the lampposts have hair on them, Miss Teresa?— А на фонарных столбах росли волосы, не так ли, мисс Тереза?
Did they pant and swell and smell green….”Они трепетали, разбухали и пахли зеленью…
“Oh!— Ох!
You couldn’t know!Вы не могли узнать!
You awful man!”Вы страшный человек!
“I’m Agnes,” said Agnes; but Teresa dragged Agnes away with her.— Я Агнес, — сказала Агнес, но Тереза утащила ее прочь.
“What is the lamppost jag, Bascomb?” asked Officer Mossback McCarty.— Что за вырост на фонарном столбе, Баскомб? — спросил офицер Моссбэк Маккарти.
“Ah—I know what it is like to be in hell, Mossback.— Ох, я как будто побывал в аду, Моссбэк.
I dreamed of it last night.”Я видел его во сне прошлой ночью.
“And well you should, a man who neglects his Easter duty year after year.— Что ж, там ты и окажешься — как человек, игнорирующий Пасху год за годом.
But the lamppost jag?Но вырост на фонарном столбе?
If it concerns anything on my beat, I have to know about it.”Если он имеет какое-то отношение к моему участку, я должен знать об этом.
“It seems that I had the same depressing dream as the young lady, identical in every detail.”— Похоже, я видел такой же страшный сон, что и юная леди, совпадающий во всех деталях.
Not knowing what dreams are (and we do not know), we should not find it strange that two people might have the same dream.Не зная, что представляют из себя сны (а мы не знаем), мы не заметим странности в том факте, что двум людям приснился один и тот же сон.
There may not be enough of them to go around, and most dreams are forgotten in the morning.Таких людей может быть не так уж много, и большая часть снов забывается сразу после пробуждения.
Bascomb Swicegood had forgotten his dismal dream.Баскомб Свисегуд забыл свой мрачный сон.
He could not account for his state of depression until he heard Teresa Ananias telling pieces of her own dream to Agnes Schoenapfel.Он не мог отыскать причину своего подавленного состояния, пока не услышал Терезу Ананиас, рассказывающую Агнесе Шоенапфель отрывки из своего сна.
Even then it came back to him slowly at first, but afterwards with a rush.Даже тогда его сон вспоминался крайне медленно, и лишь по прошествии какого-то времени вспомнился сразу весь.
The oddity wasn’t that two people should have the same dream, but that they should discover the coincidence, what with the thousands of people running around and most of the dreams forgotten.Странность заключалась не в том, что два человека увидели один и тот же сон, а в том, что они обнаружили совпадение, несмотря на тысячи людей вокруг и на то, что большая часть снов быстро забывается.
Yet, if it were a coincidence, it was a multiplex one.Но если совпадение имело место, оно могло быть многократным.
On the night when it was first made manifest it must have been dreamed by quite a number of people in one medium-large city.В ночь, когда сон явился впервые, он, по всей видимости, приснился большому количеству людей в городке среднего размера.
There was a small piece in an afternoon paper.В дневной газете появилась небольшая заметка.
One doctor had five different worried patients who had had dreams of rats in their stomachs, and hair growing on the insides of their mouths.К одному доктору обратилось пятеро пациентов, которым приснились крысы у них в желудке и растущие изо рта волосы.
This was the first publication of the shared-dream phenomenon.Это была первая публикация, затрагивающая феномен коллективного сна.
The squib did not mention the foul-green-rain background, but later investigation uncovered that this and other details were common to the dreams.В пасквиле ничего не упоминалось о едком зеленом дожде, лишь при дальнейшем расследовании обнаружилось, что эта и другие подробности были общими для всех снов.
But it was a reporter named Willy Wagoner who really put the town on the map.Но именно репортер Вилли Вэгонер прославил город.
Until he did the job, the incidents and notices had been isolated.Пока он не выполнил свою работу, происшествия и заметки были разрознены.
Doctor Herome Judas had been putting together some notes on the Green-rain Syndrome.Доктор Хером Джудас сопоставлял некоторые сообщения, упоминавшие синдром зеленого дождя.
Doctor Florenz Appian had been working up his evidence on the Surex Ventriculus Trauma, and Professor Gideon Greathouse had come to some learned conclusions on the inner meaning of warts.Доктор Флоренц Аппиян отслеживал данные по травмам желудка, а профессор Гидеон Гритхауз пришел к некоторым научным заключениям о тайном значении бородавок.
But it was Willy Wagoner who went to the people for it, and then gave his conclusions back to the people.И только Вилли Вэгонер пошел искать правду в народ, а потом представил народу свои заключения.
Willy said that he had interviewed a thousand people at random. (He hadn’t really; he had talked to about twenty.Вилли заявил, что использовал для опроса случайную выборку из тысячи человек. (Это неправда; он поговорил примерно с двадцатью из них.
It takes longer than you might think to interview a thousand people.) He reported that slightly more than sixty-seven percent had had a dream of the same repulsive world.Вряд ли вы представляете, сколько времени может занять опрос тысячи человек). Вилли сообщил, что сон про омерзительный мир видели чуть больше 67 % опрошенных.
He reported that more than forty-four percent had had the dream more than once, thirty two percent more than twice, twenty-seven percent more than three times.Он сообщил, что около 44 % видели сон более одного раза, 32 % — более двух раз, 27 % — более трех раз.
Many had had it every damned night.Многим несчастным он снился каждую ночь.
And many refused frostily to answer questions on the subject at all.А многие холодно отказались отвечать на вопросы вообще.
This was ten days after Bascomb Swicegood had heard Teresa Ananias tell her dream to Agnes.Это было через десять дней после того, как Баскомб Свисегуд подслушал рассказ Терезы о ее сне.
Willy published the opinions of the three learned gentlemen above, and the theories and comments of many more.Позже Вилли опубликовал мнения троих ученых мужей и версии и комментарии многих других.
He also appended a hatful of answers he had received that were sheer levity.Туда же присовокупил полные ненависти отклики читателей, что было чистым легкомыслием.
But the phenomenon was not local.Однако феномен не был локальным явлением.
Wagoner’s article was the first comprehensive (or at least wordy) treatment of it, but only by hours.Статья Вэгонера хоть и была первой всесторонней (по крайней мере, многословной) попыткой анализа явления, но ненадолго.
Similar things were in other papers that very afternoon, and the next day.Аналогичные статьи появились в других газетах в тот же день и днем позже.
It was more than a fad.Сон был больше, чем фантазия.
Those who called it a fad fell silent after they themselves experienced the dream.Те, кто называл его фантазией, умолкли, как только посмотрели его сами.
The suicide index rose around the country and the world.Показатель самоубийств вырос в стране и по всему миру.
The thing was now international.Явление приобрело глобальный характер.
The cacophonous ditty Green Rain was on all the jukes, as was The Wart Hog Song.Неблагозвучная песенка «Зеленый дождь» оккупировала все чарты, так же как и «Песня бородавочника».
People began to loath themselves and each other.Люди начали относиться с апатией к себе и окружающим.
Women feared that they would give birth to monsters.Женщины боялись родить монстров.
There were new perversions committed in the name of the thing, and several orgiastic societies were formed with the stomach rat as a symbol.Появились новые виды извращений, совершаемых во имя нового мира и его обитателей, некоторые разнузданные общества избрали желудочную крысу своим символом и поместили на эмблему.
All entertainment was forgotten, and this was the only topic.Прежние развлечения были заброшены, а сны стали единственной темой обсуждений.
Nervous disorders took a fearful rise as people tried to stay awake to avoid the abomination, and as they slept in spite of themselves and suffered the degradation.Нервные расстройства продемонстрировали пугающий рост, поскольку люди стремились как можно дольше оставаться в состоянии бодрствования, стараясь отсрочить встречу с мерзостью, — но все равно спали и деградировали.
It is no joke to experience the same loathsome dream all night every night.Это не смешно, — каждую ночь смотреть один и тот же отвратительный сон.
It had actually come to that.Но именно к этому все и шло.
All the people were dreaming it all night every night.Люди смотрели один и тот же сон ночь за ночью.
It had passed from being a joke to being a universal menace.Из разряда шутки ситуация перешла в разряд угрозы.
Even the sudden new millionaires who rushed their cures to the market were not happy.Даже новые внезапные миллионеры, выбросившие на рынок свои лекарства, не были счастливы.
They also suffered whenever they slept, and they knew that their cures were not cures.Они тоже страдали всякий раз, когда засыпали, к тому же они знали, что их лекарства не являлись таковыми.
There were large amounts posted for anyone who could cure the populace of the wart-hog-people dreams. There was presidential edict and dictator decree, and military teams attacked the thing as a military problem, but they were not able to subdue it.Ни огромное количество обращений к тем, кто мог бы исцелить население от бородавочных снов, ни президентские указы и декреты диктаторов, ни группы военных, подошедших к явлению как к военной угрозе, не помогли в решении проблемы.
Then one night a nervous lady heard a voice in her noisome dream.Однажды ночью слабонервная леди услышала голос в своем скверном сне.
It was one of the repulsive cracked wart-hog voices.Это был омерзительный хриплый баритон бородавочной свиньи.
“You are not dreaming,” said the voice.— Ты не спишь, — сказал голос.
“This is the real world.— Ты в реальном мире.
But when you wake you will be dreaming.А когда проснешься — окажешься во сне.
That barefaced world is not a world at all. It is only a dream.Тот мир — и не мир вовсе, он всего лишь сон.
This is the real world.”Реальный мир здесь.
The lady awoke howling.Леди проснулась с воем.
And she had not howled before, for she was a demure lady.Она никогда не выла раньше, потому что была сдержанной леди.
Nor was she the only one who awoke howling.Она была не единственной, кто проснулся с воем.
There were hundreds, then thousands, then millions.Сотни, потом тысячи, потом миллионы просыпались с воем.
The voice spoke to all and engendered a doubt.Голос обращался ко всем без исключения и сеял сомнения.
Which was the real world?Какой мир был реален?
Almost equal time was now spent in each, for the people had come to need more sleep and most of them had arrived at spending a full twelve hours or more in the nightmarish world.Теперь люди тратили почти равное количество времени на каждый из них, потому что стали дольше спать. Большинство проводило в кошмарном мире целые двенадцать часов и более.
“It Could Be” was the title of a headlined article on the subject by the same Professor Greathouse mentioned above.«Может быть» — так называлась статья на первой полосе, посвященная теме, которой уже касался профессор Гритхауз.
It could be, he said, that the world on which the green rain fell incessantly was the real world.Может быть, сказал он, что мир, в котором идет нескончаемый зеленый дождь, и есть настоящий мир.
It could be that the wart-hogs were real and the people a dream.Может быть, бородавочники реальны, а люди — порождение сна.
It could be that rats in the stomach were normal, and other methods of digestion were chimerical.Может быть, крысы в желудке — норма, а другие способы пищеварения являются химерическими.
And then a very great man went on the air in worldwide broadcast with a speech that was a ringing call for collective sanity.Потом в эфире всемирного канала выступил очень важный человек с речью, которая стала вызовом коллективному здравомыслию.
It was the hour of decision, he said.Пришел час выбора, сказал он.
The decision would be made.Мы должны принять решение.
Things were at an exact balance, and the balance would be tipped.Две реальности достигли состояния полного равновесия, и оно вскоре будет нарушено.
“But we can decide.Однако мы можем сделать выбор.
One way or the other, we will decide.Тот или иной, как решим.
I implore you all in the name of sanity that you decide right.Умоляю вас всех во имя здравого смысла принять верное решение.
One world or the other will be the world of tomorrow.Тот мир или этот станут миром завтрашнего дня.
One of them is real and one of them is a dream.Один из них реален, другой — сон.
Both are with us now, and the favor can go to either.Оба сейчас с нами, и мы можем проявить благосклонность к любому из них.
But listen to me here: whichever one wins, the other will have always been a dream, a momentary madness soon forgotten.Но послушайте меня: какой бы из них не выиграл, другой навсегда останется сном, временным безумием, которое вскоре забудется.
I urge you to the sanity which in a measure I have lost myself.Я призываю вас к благоразумию, которое отчасти я сам потерял.
Yet in our darkened dilemma I feel that we yet have a choice.Несмотря на мрачную дилемму, я знаю, что выбор есть.
Choose!”Решайте!
And perhaps that was the turning point.Вероятно, это и стало разворотной точкой.
The mad dream disappeared as suddenly as it had appeared.Безумный сон исчез так же внезапно, как и появился.
The world came back to normal with an embarrassed laugh.Мир со сконфуженным смехом вернулся к нормальной жизни.
It was all over. It had lasted from its inception six weeks.Сумасшествие, длившееся шесть недель, закончилось.
Bascomb Swicegood, a morning type, felt excellent this morning.Баскомб Свисегуд, жаворонок по натуре, чувствовал себя превосходно этим утром.
He breakfasted at Cahill’s, and he ordered heavily as always. And he listened with half an ear to the conversation of two girls at the table next to his.Он завтракал в забегаловке Кэхила, сделав как всегда большой заказ, и прислушивался вполуха к беседе двух девушек за соседним столиком.
“But I should know you,” he said.— Кажется, мы знакомы, — сказал он.
“Of course.— Конечно.
I’m Teresa.”Я Тереза.
“I’m Agnes,” said Agnes.— Я Агнес, — сказала Агнес.
“Mr. Swicegood, how could you forget?— Мистер Свисегуд, как вы могли забыть?
It was when the dreams first came, and you overheard me telling mine to Agnes.Это случилось, когда сон только появился и вы услышали, как я рассказывала его Агнес.
Then you ran after us in the street because you had had the same dream, and I wanted to have you arrested.Потом вы догнали нас на улице, потому что видели такой же сон, а я хотела, чтобы вас арестовали.
Weren’t they horrible dreams?Разве не ужасные были сны?
And have they ever found out what caused them?”Выяснилось, откуда они взялись?
“They were horrible, and they have not found out.— Сны были ужасны. Нет, не выяснилось.
They ascribe it to group mania, which is meaningless.Их объяснили групповым маниакальным синдромом, что, на мой взгляд, полная нелепица.
And now there are those who say that the dreams never came at all, and soon they will be nearly forgotten.А в последнее время появились люди, утверждающие, что снов не было вовсе и что скоро о них забудут.
But the horror of them!Но тот ужас!
The loneliness!”И то ощущение одиночества!
“Yes, we hadn’t even pediculi to curry our body hair.— Да, мы даже не педикюлили свои волосы на теле в целях гигиены.
We almost hadn’t any body hair.”Да у нас почти и не было никаких волос на теле.
Teresa was an attractive girl.Тереза была привлекательной девушкой.
She had a cute trick of popping the smallest rat out of her mouth so it could see what was coming into her stomach.Этот милый трюк с появлением крошечной крысы изо рта, когда та следила за тем, что подается в желудок!
She was bulbous and beautiful.Тереза была луковицеобразна и красива.
“Like a sackful of skunk cabbage,” Bascomb murmured admiringly in his head, and then flushed green at his forwardness of phrase.«Как полный мешок скунсовой капусты», восхищенно пробормотал Баскомб и стыдливо позеленел из-за неприличия фразы.
Teresa had protuberances upon protuberances and warts on warts, and hair all over her where she wasn’t warts and bumps.У Терезы были выпуклости поверх выпуклостей, бородавки на бородавках и волосы на тех участках тела, где не было бородавок и шишек.
“Like a latrine mop!” sighed Bascomb with true admiration.«Как туалетная швабра!», вздохнул Баскомб.
The cracked clang of Teresa’s voice was music in the early morning.Хриплое лязганье голоса Терезы звучало в утреннем воздухе, словно музыка.
All was right with the earth again.Жизнь вернулась в прежнее русло.
Gone the hideous nightmare world when people had stood barefaced and lonely, without bodily friends or dependents.Канул в прошлое отвратительный, кошмарный мир, в котором люди стояли с открытыми лицами в полном одиночестве, без нательных друзей или иждивенцев.
Gone that ghastly world of the sick blue sky and the near absence of entrancing odor.Неприятный мир болезненно-голубого неба, начисто лишенный упоительного аромата.
Bascomb attacked manfully his plate of prime carrion.Баскомб решительно набросился на тарелку с первосортной падалью.
And outside the pungent green rain fell incessantly.За окном привычно шел едкий зеленый дождь.
Поделиться
Главная страница » Лафферти